Шмутин и печник

Позвал как-то Шмутин к себе опытного печника, чтобы тот переложил ему печь. А то печь была старая, сильно чадила, и в ней было трудно сжигать документы. Бросишь, бывало, в огонь какую-нибудь папку с надписью «Совершенно секретно» - надпись обгорит, а документы целы. Читай их теперь, кто хочет – хоть печник, хоть трубочист, хоть полотер, хоть жена. Слава Богу, что все они подписку давали о том, что читать ничего не будут, а только кино по телевизору смотреть целыми днями. А читать вообще разучатся. Сначала забудут букву «Я», потом – «Ю», и так весь букварь в обратном порядке. Кроме буквы «Ф», естественно – чтобы знали, с чего начинается Родина (Фатерланд).

И вот пришел к Шмутину печник между двумя охранниками. Отпустили охранники его уши, и печник рухнул на пол.

- Печка у меня совсем развалилась, - сказал Шмутин.

- Здравствуйте, - сказал печник. – У меня квартиры нет, и зарплата маленькая.

- Ну, здравствуйте! - сказал Шмутин. – Это что я теперь, со всяким сбродом здороваться должен?

- Нет, - ответили охранники, и печник опять взмахнул ушами и взмыл в воздух.

- Эхе-хе, - сказал печник, не доставая ногами пола. – Зря вы так со мной! Я еще самому Ленину печку выкладывал!

- Как-то плохо выкладывал, - сказал Шмутин. – Что же он в ней семьдесят лет лежит, а она не работает?

Понял печник, что Шмутин его не понял. А Шмутин на самом деле все отлично понял – и что печник ленив, и что работать не желает, и что печку Ленину выложил отвратительно. Даже трубу забыл сделать. И не греет печка, хотя и здоровая. Бывало во время демонстраций залезут на заваленку человек сорок, а там холодно, как у Ленина в духовке. Ни пирог испечь, ни документы спалить.

Долго ли, коротко ли – но уже через две минуты сорок секунд печник разобрал старую печку при помощи двух охранников и своей головы, и начал обдумывать проект новой печки, схватившись двумя руками за лоб.

Шмутин, видя, что работа закипела, тоже погрузился в свои государственные дела. Временами он кидал на печника лукавые взгляды и кожурки апельсина. Так они и трудились вдвоем – один вершил судьбы Родины, другой – судьбы кирпичей. И уже через час половина кабинета была угваздана цементом и шпатлевкой, а другая – кожурками и печником.

- Ну, как там моя печка? – спросил Шмутин, когда пришло время жечь документы. Потом хорошенько подумал, и поправился – Ну, как там государственная печь?

- Мы об одной договаривались, - подумал печник и сказал. – Обе готовы!

- Вот и славно! – сказал Шмутин и начал кочергой запихивать документы в печь.

- Дайте мне-то вылезти! – попросил печник.

- Мне некогда, - объяснил Шмутин, орудуя кочергой. – Через трубу вылезай.

- Я через трубу только в виде дыма пролезу, - сказал печник. Ему сделалось горячо и душно.

- Ты не скачи там так! – приказал Шмутин. – Печку развалишь.

- Ленин хоть выйти дал! – сообщил печник исторические сведения о ленинской доброте.

- Ладно, - сказал Шмутин. – Выходи!

Шмутин придумал хорошую шутку, и теперь предвкушал, как печник при выходе из печки споткнется о его, Шмутина, ногу. И печник не обманул ожиданий. Об ногу он споткнулся так, что Шмутину даже не пришлось добивать печника ребром ладони по шее.

- Молодец! – похвалил печника Шмутин, отсмеявшись. – Дам тебе за это две конфетки…

- Для детей?

- Нет, для тебя. Одну съешь, если тебя враги поймают, и спросят, кому ты печь выкладывал.

- А вторую?

- А вторую, пожалуй, не дам.

С этими словами Шмутин улыбнулся и легонько подтолкнул печника к выходу.

- Будете в Кремле, - сказал Шмутин, - обязательно заходите в любое время.

- Куда? – спросил польщенный печник.

- В печь! – ответил Шмутин, и печник побежал.

Еще внукам будет рассказывать о встрече со мной, подумал Шмутин.

Если потащат в печку, съем конфету, подумал печник.

А у дверей Шмутинского кабинета уже стоял мастер по уборке апельсиновых кожурок. У него в руках был совок, а за шиворотом – веник.